Джози Кларк

На перекрёстках мексиканского города Морелия толпились нищие. Дело был в сочельник. Мы с моей десятилетней дочерью торопились за последними предпраздничными покупками. 

«Посмотри на неё!» – Кэти указала на пожилую женщину, которая перестала протягивать руку за подаянием и начала растирать замёрзшие голые ноги. 

«Она чья-нибудь бабушка», – сказала я, – «Но вместо того, чтобы готовиться к празднику в кругу семьи, она побирается, чтобы наскрести денег на рождественский ужин». И тут меня осенило. «Кэти, пойдём домой и принесём ей продуктов». 

Уже смеркалось, и женщина наверняка собиралась скоро уходить. Мы побежали домой, нашли пару крепких пакетов и начали рыться в кладовке и холодильнике. Рис, фасоль, сушёный острый перец, баночка сальсы, кукурузные лепёшки тортилья, варёная курица. Продуктов было много, и мы с лёгкостью наполнили пакеты. Булка хлеба, банка варенья, ветчина. Я завязала пакеты большими бантами, и мы отправились на поиски той женщины. 

Сначала нам показалось, что она уже ушла. Потом мы увидели, как она медленно плетётся по улице, кутаясь в шаль, направляясь, скорее всего, домой.
«Здравствуйте!» – воскликнула Кэти и заговорила с ней по-испански. – «Мы видели вас на перекрёстке у светофора и принесли вам продуктов для рождественского ужина. Надеемся, что вы и ваша семья почувствуете Божью любовь в это Рождество». 

Пожилая женщина посмотрела на нас в изумлении, глаза её наполнились слезами. Потом она взяла Кэти за руки и поцеловала их. «Спасибо. Спасибо. Благослови тебя Бог. Ты красивая. Ты – рождественский ангел». Она взяла пакеты и пошла дальше. 

Мы, как обычно, хорошо провели сочельник и на следующее утро занялись распаковкой подарков. Я спросила Кэти, как ей нравится это Рождество, и она ответила: «Знаешь, мама, вчера вечером, когда та женщина поцеловала мне руки, я получила самый лучший на свете подарок. Мне кажется, что дарить подарки другим – самое лучшее занятие в Рождество!»

Мэри Ройз

Каждый раз в декабре я прошу своих детей, семилетнего Тоби и девятилетнюю Кэти, перебрать свою одежду и игрушки и выбрать то, из чего они выросли или что им больше не нужно. Потом я проверяю отобранное, выбрасываю изношенные вещи, в некоторых случаях пользуюсь правом «вето», складываю всё остальное в коробки и мы раздаём их тем, кому они нужнее, чем нам. Во-первых, дети таким образом учатся щедрости и бескорыстию, а во-вторых, мы избавляемся от того, что занимает лишнее место и даём вторую жизнь ещё хорошим, но уже не нужным нам вещам.

Прошлым Рождеством мои дети прямо-таки заразились вещизмом, они больше думали о том, что подарят им, а не о том, что подарят они. Я не могла понять, почему их взгляд изменился, и замечают ли они сами эту перемену.

Я решила начать издалека: «Как вы думаете, в чём суть Рождества?»

Они, естественно, знали, что Рождество – это день рождения Иисуса, но не более того.

«В первое Рождество что нам подарил Бог? То, что Ему было не нужно?» – спросила я.

«Нет», – задумчиво ответил Тоби. – «Он отдал нам самое ценное, что у Него есть, особенное сокровище».

«Вот в чём суть Рождества», – объяснила я. – «Дарить людям то, что ценно для нас, как Бог подарил нам самое ценное для Него».

Дети задумались и решили на этот раз подарить свои любимые игрушки, а не те, которые им надоели. Тоби отдал свои любимые машинки, а Кэти решила отдать одну из своих кукол. Мы сложили их в коробки вместе с остальными отложенными вещами и вместе пошли раздавать наши благотворительные подарки.

Моя величайшая материнская обязанность – привить детям истинные ценности, научить их больше думать о других. Конечно, заниматься благотворительностью следует не только раз в году, однако, Рождество – великолепная возможность для начала.


Мэри Ройз – семейный коуч в Юго-Восточной Азии. Предоставлено компанией редакции журнала «Подключись!»

Гэйб Ракер

На прошлое Рождество я получил самый лучший подарок – любовь ребенка.

Длинный праздничный день подходил к концу. Я укладывал свою четырехлетнюю дочь Джэйд спать, помолился с нею за ночь, и вдруг она ни с того ни с сего сказала: «Папочка, я люблю тебя больше всех моих игрушек!» Сердце мое екнуло.

Несколько дней спустя, когда мы гостили у родственников, я попытался подключиться к Интернету, проверить почту. Стула рядом не оказалось, и я подумал, да ладно, сяду на полу – и раскрыл свой ноутбук. И тут в комнату вбегает Джэйд, спотыкается о провод – и падает прямо на компьютер, по экрану которого начинают бешено прыгать разноцветные линии.

Все сбежались, стали говорить: «Дорого тебе ремонт обойдется!» и «Жалко, что гарантия кончилась, да?». Тут Джэйд поняла что натворила и расплакалась. Я поднял ее на руки, обнял и прошептал ей на ухо: «Не волнуйся, малыш! Я люблю тебя больше всех моих игрушек!»


Image courtesy of imagerymajestic at FreeDigitalPhotos.net

Кари Харроп


Вспоминая прошедшие годы в мамин день рождения, я вдруг подумала, что самым необыкновенным было в моем детстве то время, что мы проводили вместе. Больше всего запомнились рождественские праздники. Запомнились не дорогими подарками и веселыми утренниками, а самыми простыми вещами.

В одно такое Рождество мы решили всё делать вместе, всей семьей – и устроили посреди гостиной рождественский хлев из старой доски, увенчанной самодельными маленькими елками и фигурками пастухов, ангелов и Святого Семейства. 

Холодный домик, в котором застало нас следующее Рождество, согревала кассета с записью рождественских мелодий – первая в нашей детской жизни – и радость, с которой мы извлекали из вывешенных накануне чулок завернутые в фольгу апельсины, орехи и изюм. А елку нашу в тот год украшали самодельные «дары Духа» – любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость и воздержание (см. Галатам, 5:22-23).

Вспомнилось еще Рождество, которое я встречала совсем крохой. Мы нанизали попкорн на нитки и вешали их на елку вместо гирлянд. Правда, к празднику от этих гирлянд мало что осталось – да и как могло быть иначе, если маленькая мышка, искусно притворявшаяся трехлетней девчушкой с хвостиками, теребила их всякий раз, когда думала, что никто ее не видит!

А в девять лет я и пятеро моих сестер с радостью обнаружили под елкой вереницу белых обувных коробок, на которых явственно читались наши имена. В каждой нашлось то, что надо – скакалки, волчки, расчески, заколки, девчачьи мелочи… Каким сокровищем все это тогда казалось нам, детям небогатых волонтеров! 

И чем больше я вспоминала праздники моего детства, тем больше мне хотелось подарить в нынешнее Рождество такие же любовь, радость и тепло уже своим детям. Хотелось, чтобы и им было, что вспомнить, когда подрастут. И я вдруг поняла, почему так дорожу воспоминаниями: они согреты теплом любви моих родителей, любви, доказанной временем, которое у них всегда для нас находилось. А еще их верой в Христа и Божье слово, дававшей нам все, что нужно – Божью любовь, спасение и смысл жизни: нести эту любовь другим.

Мы не купались в роскоши. Но у нас был Господь и наша семья – и Рождество, всегда счастливое и всегда не похожее на другие.


предоставлено компанией редакции журнала «Подключись!»

Преуспевающий молодой адвокат рассказывал:

«Самым большим рождественским подарком в моей жизни была коробочка, которую я получил однажды от отца. В ней лежала записка следующего содержания: 
«Сынок, в это Рождество я дарю тебе 365 часов – по часу в день, после ужина. 
Отныне они твои. В течение этого часа мы будем разговаривать обо всем, о чем ты захочешь, ходить туда, куда ты хочешь, играть в то, во что ты захочешь. Это будет твой час!»

– Отец не просто сдержал свое слово, – продолжил молодой человек, – но и обновлял обещание каждый год. Это был самый лучший подарок на свете. Всем, чем я стал, я обязан тем драгоценным часам.

                                                                            ***
Рождественские поцелуи

Однажды мой друг поведал мне следующую историю.

Дело было давнее. Его дочери тогда было всего три года, и как-то раз под Рождество она попусту извела рулон золоченой фольги, чем очень его рассердила. Ей, видите ли, вздумалось смастерить коробочку для рождественского подарка, который она собиралась положить под елку. С деньгами было туго, а оберточная бумага стоила довольно дорого.

Как бы то ни было, рождественским утром малышка преподнесла отцу свой подарок, сказав: «Это тебе, папочка!»

В первый момент мой друг было смутился, вспомнив о своей болезненной реакции на поступок дочери, однако гнев его вспыхнул с новой силой, когда оказалось, что коробка пуста. «Неужели ты никогда не слышала, что в  коробке должен лежать подарок?» – отчитал девочку отец.

Со слезами на глазах девчушка посмотрела на папу: «Ах, папочка, она же не пустая! Я весь вечер наполняла ее поцелуями! Папочка, они твои!»

Бедняга обмяк. Он заключил дочурку в объятья и умолял ее о прощении.

Мой друг сказал, что хранит эту золоченую коробочку у своего изголовья и по сей день. Когда ему становится особенно грустно, он вынимает из нее поцелуй своей дочери, и его снова радует ее любовь. 


предоставлено компанией редакции журнала «Подключись!»